Верона: любовь, музыка, качество

«Нет мира для меня вне этих стен», – печалился Ромео, покидая Верону в третьем акте знаменитой шекспировской драмы. Кажется неоспоримым тот факт, что Уильям Шекспир никогда не был в этом городе, расположившемся на берегах Адид- же и на холмах, на которых рождаются одни из самых благородных итальянских вин.

Но именно ему Верона обязана тем, что за ней закрепилась слава города влю- бленных. И если балкон Джульетты (и ее могила, перед которой каждый день моло- дожены со всего мира произносят пророческое «да») – это одна из причин приехать в Верону, то вторая – это музыка, в частности опера, чьим храмом является Арена, шедевр архитектуры и памятник римскому величию. Но даже помимо этих двух жемчужин, Вероне, городу, который находится на третьем месте по количеству посетителей после Рима и Венеции, есть чем удивить путешественника – его не оставят равнодушным ни памятники архитектуры, ни чарующие панорамы, ни ремесленные лавочки, наследники старинной мануфактурной традиции.

В поисках идеального звучания

Каждого, кто спрашивает у Эрика Перротта и Стефана Неурейтера, как переводится Ran de Gal – название их мастер- ской, они одаривают улыбкой, отвечая: «Никак не переводится, но звучит неплохо, правда?» Если бы они занимались каким-то другим ремеслом, то подобный ответ мог бы показаться абсурдным. Но не в их случае. Все потому, что в хорошем звучании заключается весь смысл их профессии: Эрик делает смычки и джазовые гитары Archtop, а Стефан – скрипичных дел мастер, реставрирующий и изготавливающий скрипки, альты и виолончели. Для обоих работа с му- зыкальными инструментами – призвание, дело, которым они грезили с детства. У обоих были прекрасные наставники, научившие их «слышать» дерево и распознавать среди необработанных стволов красной трентинской ели тот, который будет способен «запеть», как только станет музыкальным инструментом. Эрик и Стефан скрупулезно работают над каж- дой деталью струнных инструментов и смычков, которые Эрик изготавливает из редкого фернамбукового дерева или из углеродного волокна и которым придает особый изгиб. Техническим совершенством он не ограничивается – смычки он декорирует деталями из перламутра, эбенового дерева, золота и серебра, а гитары – инкрустациями и рисунками, кото- рые иногда посвящает известным джазистам или городам, оставившим след в истории музыки.

Набирая обороты

Шел 1924 год, когда Клаудио и Маурицио Дзанки открыли свою мастерскую. В те времена спортсмены, участвовавшие в знаменитых гонках Джиро д'Италия и Тур де Франс, носили шерстяные трико, а у Zanchi была даже своя команда вело- гонщиков. Сейчас, когда состязательный дух соревнований сменился коммерческим, третье поколение семьи Zanchi делает велосипеды для тех, кто катается на них для удовольствия или из заботы об экологии. В их магазинчике, расположенном в историческом центре Вероны, продаются городские велосипеды, сделанные по индивидуальному заказу – это касается и тех- нического оснащения (рамы, седла, рукояток, тормозов), и их эстетики. Уникальность велосипедов, выпускаемых под маркой Zanchi, заключается в их широчайшей цветовой гамме (ее составляют 700 цветов, среди которых встречаются такие экзотиче- ские расцветки, как имитация кожи питона и шкуры леопарда), металлической раме и даже в особых покрышках, но также в изысканности деталей, от корзин из ивовых прутьев и кожи до таких аксессуаров, как футляр для зонта. Каждый велосипед Zanchi – произведение искусства, достойное восхищения, но один покоряет навсегда – я говорю о модели Rétro, в мужской и женской версии, которая оснащена более широкими шинами, идеальными для езды по старинным веронским мостовым.

Торжество романтики

То, что Даниэла Бусакки – женщина страстная и романтичная, понимаешь сразу, как только переступаешь через порог ее удивительной красоты бутика, расположившегося в историческом центре города, в двух шагах от площади делле Эрбе на живописной улочке, мощенной речными булыжниками. Словно по волшебству, ты попадаешь в цветущий весенний сад: Даниэла, специалист по реставрации антикварной керамики и фарфора, обладает тонким декораторским вкусом. В ее крошечном королевстве красивейшие вазы, блюда, скульптуры из керамики составляют общее целое с интерьером из старинной мебели, ширм и театральных кулис. Даниэла шутит, что никто не приходит в ее бутик дважды, потому что она постоянно меняет внутреннее убранство, в зависимости от настроения и сезона. Каждый раз, поддавшись очарованию этого бутика, ты хочешь унести с собой хотя бы один из этих удивительных керамических предметов и вдобавок – окружающие его декорации. На первый взгляд, работа Даниэлы кажется своего рода игрой, легкой и беззаботной, но только оказываясь в ее мастерской, в буквальном смысле заполоненной осколками керамики, красками, растворителями и кистями, понимаешь, сколько часов кропотливой работы потребовалось для того, чтобы вернуть былое великолепие этим предметам.

9000 деталей для шедевра

Римляне, византийцы, и затем венецианцы – кто только не внес вклад в развитие итальянского искусства мозаики, се- креты которого ревностно передаются из поколения в поколение на протяжении многих веков. Говорят даже, что в Светлейшей, как еще называют Венецианскую республику, на мастера, который собирался уехать за границу, Венеци- анский дож организовывал охоту, чтобы тот не мог передать свое знание чужестранцам. Сейчас о таких мерах уже не может быть и речи, но по сей день искусство мозаики продолжает считаться уделом избранных. Кристиан Росси и Эли- забет Коцца, чья мастерская находится среди виноградников на подступах к Вероне, – из их числа. Обоим им, чтобы научиться тончайшей технике ручной резки мозаики по мрамору, стеклу и смальте, пришлось немало времени провести за изучением истории искусства. Вооружившись шилом и зубилом, они воспроизводят рисунки в стиле римских вилл, барокко или либерти в частных домах богатых и знаменитых со всех уголках мира, от России до Израиля и заканчивая Индонезией. Как рассказывает Кристиан, в каждом квадратном метре их мозаики 9000 фрагментов. Если речь идет о витражах, то им приходится обращаться за помощью к одной из компаний с острова Мурано, чьи мощности позволяют воспроизводить 78 000 оттенков стекла, включая золото в 24 карата и даже платину. Впрочем, цифры и технические под- робности не могут передать красоты и чувственности работ художников. Все это нужно увидеть своими глазами.

Единство противоположностей

Как правило, гений и порядок несовместимы: подтверждением тому являются истории из жизни многих художников, из разных эпох и стран. В Вероне, в этой сокровищнице ремесел, каким является старинный квартал позади моста Понте Пьетра, есть одно классическое исключение, подтверждающее правило. Речь идет о магазине- мастерской, принадлежащей двум людям, работающим в двух абсолютно противоположных областях ремесла. Она, светловолосая и лучистая Джулия Делаини – пожалуй, самый лучший в городе ювелир. Ее супруг, Северо Сайлон – один из самых молодых в Италии часовых дел мастер. Среди его клиентов – коллекционеры часов (наручных, карманных и даже маятниковых), по заказу которых он реставрирует любую модель, вручную работая над тончайшим механизмом. Удивительно, но тот факт, что двое мастеров делят на двоих одно пространство, создает невероятное ощущение гармонии и заставляет в высшей степени оценить как скрупулезность часового дела Северо, так и причудливые творения Джулии, которая предпочитает использовать драгоценные и полудрагоценные камни ярких, даже кислотных цветов и необычных оттенков, и создает уникальные изделия из золота и серебра, один вид которых свидетельствует о величине ее таланта и мастерства.

Печать времени

В двух шагах отсюда – дом Ромео и Арки Скалигеров, монументальный комплекс в готическом стиле, в котором содер- жатся надгробия представителей рода, правившего в Вероне в XIII–XIV веках. Дух истории витает и в этой лавочке, распахнувшей свои двери в далеком 1750 году и до сих пор управляемой представителями одной и той же семьи. Museo Conte – историческая типография, в которой по тем же технологиям, что и столетия назад, делают гравюры и отпечатки. Разумеется, здесь больше не печатают афиши, оповещающие жителей о новых постановках в городских театрах, но Ро- занна Конте и ее мать Карла в помещении, пропитанном запахом чернил и заключающем в своих стенах такие реликвии, как старинные печатные машины и металлические и самшитовые клише, по заказу истинных ценителей изготавливают необыкновенной красоты гравюры, акватинты, пергаменты, мармированную бумагу и многое другое. В лавочке можно приобрести рисунки, сделанные руками синьоры Карлы и изображающие наиболее живописные уголки Вероны – от балкона Джульетты и рынка на площади делле Эрбе до Арены и Римского театра, – и заказать сделанную по индивиду- альному эскизу из хлопкового волокна писчую бумагу, визитки и свадебные карточки. Частыми гостями Museo Conte являются представители знатных семейств и крупные винодельческие компании. Поскольку вина, предназначенные для медитации, такие как аристократичное Амароне делла Вальполичелла, заслуживают достойной презентации.

Кузница сокровищ

Виа Понте Пьетра названа в честь самого древнего и живописного моста Вероны, построенного еще в древнеримскую эпоху и в Средние века обозначавшего вход в торгово-ремесленный квартал. Здесь, в атмосфере, которая мало изменилась с тех времен, среди множества старинных лавочек и мастерских, есть одна принадлежащая Ренцо Огери. Ренцо – своего рода символ этого квартала. История его жизни – а иначе и не могло быть – началась с того, что он поступил подмастерьем в мастерскую, в которой реставрировали церковные реликвии, подсвечники и металлические лампы. Научившись ремеслу, он вместе с братом открыл магазинчик, в котором они продают сделанные вручную изделия разных стилей и разных эпох – от предметов интерьера из кованого железа и латуни, выполненных в тосканском, венецианском, французском стиле и стиле либерти, до светильников и канделябров, являющихся репродукцией тех, что украшают жилища местных аристократов. На заднем дворе магазинчика находится кузница, в которой Ренцо Огери работает над своими шедеврами или возвращает к жизни предметы антиквариата. Тому, кто остановится, чтобы послушать истории из его жизни, выкованные из металла и мечтаний, Огери расскажет о своей слабости к коллекционированию ключей и замков, средневековых и эпохи Возрождения. И еще признается в своей страсти к современному искусству, которая находит выражение в создании панелей из латуни, воспроизводящих природные материалы и формы.